Народ клеймит власть почём зря. Не разбирая – федеральная она, региональная или местная. При этом, даже в не почищенной от снега улице может “быть виноват” лично Путин, а в повышении курса доллара – Пахолков, Батин или Воскресенский. Достаётся от людей и законодательной и исполнительной ветвям. При этом, граждане редко вспоминают истину о том, что народ достоин той власти, которую имеет. А ещё власть – это простое зеркало, отражение. Каков народ, таковы и начальники.
Нет смысла, наверно, говорить о том, что никогда нельзя всех сгребать под одну гребёнку. И в цыганских таборах немало не только талантливых и умных людей, но и честных и никогда не преступавших закон, даже в отдалённых аулах есть люди, способные обыграть в шахматы гроссмейстера Карпова, написать сочинение, от грамотности которого в восхищении был бы сам Даль, а содержанию позавидовал бы Чехов. Точно так же, как и в столицах, среди коренного населения, полно всякого сброду.
Для народных избранников новомодное словечко хайп – не пустой набор букв, это стиль жизни, политическое кредо, способ продержаться на слуху. Сейчас, думаю, мало кто вспомнил бы старика Жириновского, если бы не его экстравагантное поведение. Растворилась бы в толпе госдумовцев Поклонская, если бы регулярно не напоминала о себе, мягко говоря нестандартными выходками и заявлениями. Не знали бы мы о Яровой и Мизулиной, если-б не их “всё отобрать, запретить, закрыть, опечатать, не пускать, не разглашать” и т.д.
На местном уровне депутаты тоже, прости Господи, хайпуют но по своему. Оппозиция который год скачет на своей хромой кобыле, изрыгая “не дают”, “не разрешают”, “мы против”, “а, вот мы бы” и тому подобное. Правда плана действий внятно изложить не могут. Да, почему-то думается, и нет его. Это тоже своего рода хайп, причём с надеждой на то, что никогда не разрешат и не допустят, иначе тушите свет, беги кто может…
К слову о Милонове. Рыжебородый парламентарий недавно высказался о культуре в целом, и о творчестве Шнура в частности. И получил довольно внятную “ответочку”:
Разгорячен опять месье Милонов.
Богоугодным развозился спичем.
Нет, не о нищенском существовании миллионов,
Он речь держал и был аллегоричен.
Пророчествовал, будто бы Исайя,
Законами изъяв от нас излишки,
Бородкой рыжей в гневе потрясая,
Он рассуждал о пиве и отрыжке.
О смерти Пушкина. Слова не выбирая,
Он слал проклятия и, хамство источив,
Вообразил себя парламентарием от рая,
Вот и икона с ним, свеча, ключи.
Что слезы льет старик у банкомата,
Подумаешь, немного не поест.
Вот если в песнях будет меньше мата,
Тогда наладится житуха, вот те крест.